БОРИС ТИТОВ: Рейдерство стало второй профессией чиновников

14 ноября 2012
Известный бизнесмен и общественный деятель Борис Титов был назначен президентом России на должность уполномоченного по защите прав предпринимателей относительно недавно, в конце июня. Одна из основных задач бизнес-омбудсмена — изменить настроения в предпринимательском сообществе, пятая часть которого, судя по результатам социологических опросов, недовольна деловым климатом в стране, готова продать свой бизнес и даже уехать за границу.

      Как он намерен решать эту и другие непростые задачи, стоящие перед ним в новой должности, Борис Титов рассказал в интервью «Эхо».

      — По данным опроса, который проводила «Деловая Россия» весной 2012 года, 17 процентов российских бизнесменов заявили, что готовы уехать из страны. Более свежие осенние соцопросы подтвердили эту тенденцию. Насколько вас как бизнес-омбудсмена беспокоит такая статистика?
— Это беспокоит и меня, и руководство страны. Полагаю, что подобные настроения в предпринимательском сообществе стали основной причиной, по которой была учреждена должность бизнес-омбудсмена в России. Деловой климат сегодня сильно подвержен негативному влиянию коррупционной среды. К сожалению, собственность предпринимателей защищена недостаточно хорошо. Главная проблема — это захват собственности, рейдерство. Если раньше этим термином в основном обозначались межкорпоративные конфликты, когда одни частники захватывали бизнес других частников, то сегодня рейдерство стало просто второй профессией многих чиновников, особенно из правоохранительных органов. Они даже и не особо скрывают, что захватывают бизнес, используя своё служебное положение.
— Но ведь бизнес отбирают далеко не у каждого, а жалуются на деловой климат почти все...
— Деловая среда в России становится всё более тяжёлой. Надо отдавать отчёт в том, что сегодня вести бизнес в нашей стране уже не так выгодно, как 10—15 лет назад, потому что издержки уже значительно выше, чем у наших конкурентов в Казахстане, Китае, Индии. Сегодня и налоги, и стоимость энергоресурсов, и оплата труда у нас намного выше, чем в этих странах. Вот и возникает соблазн у предпринимателей поехать туда, где делать бизнес дешевле и безопаснее. Моя задача как уполномоченного изменить ситуацию с деловым климатом в лучшую сторону. И соответственно, изменить настроения тех, кто собрался паковать чемоданы.
— Что конкретно вы собираетесь для этого предпринять?
— Одно из основных направлений нашей деятельности — это изменение законодательства, с тем чтобы сделать его более лояльным к предпринимателям. Мы сейчас вносим на рассмотрение в Думу пакет по изменению 159-й статьи (мошенничество) и 140-й статьи (порядок открытия уголовных дел) Уголовного кодекса. Мы хотим, чтобы по предпринимателям уголовные дела открывались, только если они не выполнили решений гражданских судов. Что касается статьи за мошенничество, то по ней сейчас осуждено свыше 25 тысяч человек, но при этом в 99 процентах случаев нет даже потерпевших. То есть дело открывают сами правоохранители. Мы считаем, что до начала уголовного преследования предпринимателя заявление потерпевшей стороны должно быть обязательным. Мы хотим сократить сроки судимости по экономическим преступлениям, а для тех предпринимателей, которые совершают преступление в первый раз, не назначать наказание в виде лишения свободы — только в виде штрафов или исправительных работ.
— Как именно вы определяете те дела, которые требуют вашего вмешательства?
— За то короткое время, что я занимаю эту должность, ко мне обратилось уже несколько сотен предпринимателей, считающих, что их права нарушены. В каждом случае мы проводим процедуру юридического и общественного арбитража, которая может продлиться от недели до пары месяцев, в зависимости от сложности дела. Если признаём, что права предпринимателя действительно нарушены, то помогаем ему всем, чем сможем.
— В чём заключается эта процедура?
— Пока закон об уполномоченном по правам предпринимателей не принят — он находится на согласовании в правительстве, мы все обращения пропускаем через общественную экспертизу, которая существовала и до моего назначения. Полтора года назад «Деловая Россия», которую я возглавлял, совместно с минэкономразвития учредила центр общественных процедур «Бизнес против коррупции», и там сложилась своя технология по работе с обращениями. Решением сопредседателей — а их сегодня пять — определяется, принимать ли обращение в работу. После этого проводится юридическая экспертиза. Затем собирается общественный совет и, базируясь на юридической экспертизе, выносит своё заключение.
— И многим уже помогли?
— Пока статистика такова: к нам поступило более 300 обращений. Большая часть из них ещё в процессе рассмотрения. Пока положительные заключения мы дали по 30 делам — примерно по каждому пятому из тех, что уже рассмотрели. Семь человек благодаря этому уже освобождены от уголовного преследования. Надеюсь, что с каждым месяцем эта цифра будет увеличиваться. Сейчас занимаюсь вплотную делом Sunrise и предпринимателя Бобылёва, который строил в Москве супермаркеты по продаже компьютерной техники. На него «наехали» рейдеры, и он сидит девять лет по статье «Мошенничество».
— Но ведь бизнесмен, если он стал жертвой рейдерского захвата или бюрократического произвола, может обращаться в суд. Почему обращения направляются к вам?
— Мы не подменяем собой суд. Но к омбудсмену обращаются тогда, когда решения судов кого-то не устраивают, они кажутся пострадавшим несправедливыми или политически мотивированными. Чтобы нашему мнению доверяли, мы должны пользоваться собственным, не зависимым ни от кого экспертным аппаратом.
— А как вы можете добиваться выхода людей на свободу, если у вас нет судебных полномочий?
— Наше оружие — гласность и публичность. Свою позицию по тому или иному делу мы публично озвучиваем и доводим до президента страны. Если же наше мнение не совпадает с точкой зрения правоохранителей, мы начинаем работать с ними: разъяснять свою позицию, убеждать в нашей правоте.
— Уточните, пожалуйста: каков ваш аппарат и во что его содержание обойдётся казне?
— Окончательно это определит закон, а пока согласно распоряжению президента предполагается, что у меня будет своя общественная приёмная, и мне выделен штат из 30 человек. Не думаю, что наше содержание окажется разорительным для казны. Кроме того, мы создали бизнес-омбудсменов по направлениям: налогам, тарифам, энергетике, экологии... Они будут работать в рамках нашей системы уполномоченного, но на общественных началах. К тому же вскоре, я надеюсь, в каждом субъекте Федерации будет региональный бизнес-омбудсмен, который будет назначаться администрацией субъекта Федерации и оплачиваться за счёт казны региона, но действовать в тесной связке с федеральным омбудсменом. Сегодня в 25 субъектах кандидатуры согласованы, а в семи омбудсмены уже назначены.
— Намерены ли вы защищать интересы российского бизнеса за рубежом?
— Да, такая задача поставлена передо мной президентом. И поле для работы тут большое. Не секрет, что в некоторых странах отношение к российским инвесторам не всегда правильное. Например, в конце лета к нам пришло обращение от МТС. Компания просила защитить их инвестиции за рубежом. Деятельность их дочерней структуры была практически прекращена в Узбекистане, где они являлись самым крупным оператором связи. Узбекская прокуратура арестовала пятерых человек, один из них россиянин. Мы включились в этот процесс, хотя за рубежом помогать нашему бизнесу ещё сложнее, чем в России. Главное, что нашими действиями мы привлекаем общественное внимание. Руководителю любой страны не всё равно, как к нему относятся в мире.
— А иностранным предпринимателям в России вы тоже можете помочь?
— У нас уже довольно много таких обращений. Иностранные бизнесмены понимают: если раньше в спорных ситуациях они могли наши власти только о чём-то просить, то теперь я могу за них требовать и встречаться по этому поводу в кабинете прокурора. Главное, что у нас есть институт совместной работы с прокуратурой и МВД. В прокуратуре создано специальное управление по работе с предпринимательским сообществом, его главой назначен первый заместитель генерального прокурора Александр Буксман. В его обязанности вменены вопросы, связанные с защитой предпринимательства. Мы надеемся, что наша связка будет работать эффективно. 
      Коррупция, незаконный отбор бизнеса — это процессы глобальные, масштабные, системные. Поэтому, повторюсь, бороться надо за каждого предпринимателя. Чиновникам выгодно насаждать в обществе мнение, что в бизнесе все сплошь жулики и воры, поэтому обложить их незаконным побором или даже отобрать бизнес — чуть ли не благо. Моя же позиция совсем иная: бизнес — это курица, которая несёт стране золотые яйца. И вы, господа чиновники, обязаны его беречь и охранять. Хотя бы потому, что именно бизнес платит большую часть тех налогов, на которые вы живёте.
— Кто и как будет оценивать результаты вашей деятельности и что будет считаться критерием её успешности?
— Оценкой моей деятельности будет общественное мнение, прежде всего предпринимателей: действительно ли я смог чем-то им помочь, улучшить деловой климат или просидел штаны и ничего не сделал. Формально же я подчиняюсь только президенту и докладывать должен только ему. Но хотя я чиновник и моя должность внесена в реестр госдолжностей, всё равно я считаю себя представителем бизнеса, временно делегированным во власть, чтобы защищать его интересы. Поэтому судить о моей работе будет именно бизнес.

Беседовал Дмитрий Докучаев    По материалам журнала Эхо планеты, № 43