Главная » 2013 » Декабрь » 4 » МАЛЫЙ БИЗНЕС. ЧТО ДЕЛАТЬ

---

17:45 МАЛЫЙ БИЗНЕС. ЧТО ДЕЛАТЬ

Россия: климат, непригодный для инвестиций Или как силовики душат предпринимателей Инвестиционный климат, задачи его улучшения и повышения инвестиционной привлекательности России — увы, вечная тема. К тому же сам инвестиционный климат в силу своей рукотворности оказывается на постоянно раскачивающихся качелях с устрашающей амплитудой. Получается тот еще аттракцион. Чем он закончится? К Лаврентию Палычу Директор Института экономики РАН Руслан Гринберг не так давно лихо сформулировал: «Для хорошего инвестклимата нужны либо Сталин с Лаврентием Палычем, либо скучная скандинавская демократия. Мы находимся посередине». И ведь действительно, до Лаврентия Палыча нам совсем не так далеко, как кажется. Есть свежая гроздь законодательных инициатив от людей в погонах на синих мундирах и с фуражками того же памятного цвета. Остановлюсь лишь на том законопроекте, где Следственный комитет предлагает ввести в Налоговый кодекс категории «мнимых» и «притворных» хозяйственных операций. Цель этого документа — та самая деофшоризация страны, о которой говорится давно. Но предлагаемый способ решения задачи еще старше. Если пока еще главный официальный вектор состоит в том, что борьба с офшорами — это повышение конкурентоспособности российской юрисдикции, чего можно добиться, лишь вникая в те проблемы, которые заставляют предпринимателей выбирать своим компаниям другую родину, и решая их, то СКР выбрал совсем другой вектор. Он в том, что нечего копошиться в проблемах предпринимателей, все гораздо проще: вывести все, что минимизирует налоги, с правового поля, то есть попросту запретить. Как сказано классиком: «Держать и не пущать!» Если сделки, которые заключают компании, ведут к уменьшению уплаты налогов в российский бюджет, они как раз и являются «мнимыми» или «притворными». А на их руководителей распространяется уголовная ответственность. Вот такой колымский инвестиционный климат. Если этот законопроект станет законом, последствия очевидны. Суть в том, что выбор офшоров — это не только бегство от российских налогов. По Налоговому кодексу, российские налоги вовсе не чрезмерно высоки. Дело не в них, а в отсутствии защиты частной собственности, ее сохранность никак не гарантируют ни органы, называющиеся правоохранительными, ни суды, ни налоговое администрирование. Компании, даже крупные, предпочитают не подвергаться риску перехвата собственности, который в России не бывает успешным без активного участия органов власти, в том числе правоохранительных, включая спецслужбы. Законопроект от СКР эти риски многократно усиливает, значит, прямым следствием его принятия будет массовый забег капиталов из России, а их возврата в виде «иностранных» инвестиций или кредитов в прежнем объеме точно не последует. Экономика, и так еле переставляющая заплетающиеся ноги, точно попятится. Но, может быть, к инициативе СКР не стоит относиться всерьез? Ведь можно вспомнить, как в феврале 2013 года глава СКР Александр Бастрыкин предложил создать в России финансовую полицию. По его мысли, это силовое суперведомство должно было заняться сразу всем — «финансовой» разведкой, противодействием незаконному выводу капиталов за рубеж и даже контролем за распоряжением бюджетными средствами. Идею «отложили». Резонов для такого действия предостаточно, но мне кажется, не последнюю роль сыграло, как бы наивно это ни прозвучало, слово, и вовсе не Владимира Путина. Слово, найденное для характеристики финансовой полиции министром юстиции Александром Коноваловым, а он сравнил ее с опричниной: «Как у нас принято на Руси… есть некие риски создания чего-то похожего на опричнину с особыми полномочиями, статусом, режимом неприкосновенности». Здесь Александр Бастрыкин не преуспел, зато он сумел столкнуть лбами Владимира Путина с Дмитрием Медведевым. Как известно, в 2011 году, в президентство Медведева, МВД было лишено законом права самостоятельно возбуждать дела по налоговому составу, основанием могли быть только материалы налоговой службы, никакой силовой самодеятельности и кормушки на открытии и закрытии уголовных дел. Когда президентом в очередной раз стал Путин, именно СКР возглавил борьбу за реставрацию попранных прав силовиков. Осенью 2013 года Путин внес в Думу законопроект, отменяющий медведевскую либерализацию. Конфликт на высшем уровне стал явным, когда 12 ноября Медведев публично отозвался на президентский законопроект. «Навозбуждать можно все что угодно. Особенно по заказу и за деньги, что происходит часто, когда одна структура борется с другой», — так жестко о документах, одобренных Путиным, Медведев еще никогда не отзывался, во всяком случае, на публике. Он призвал депутатов задуматься при принятии президентского законопроекта. Путин с ответом не задержался. 15 ноября он предостерег: «Я еще посмотрю, кто чего по этому поводу говорит. Мы с коллегами поговорим, разберемся. Но здесь вопрос очень просто решается: вынужден буду им напомнить, что есть определенная практика решения вопросов, перед тем как выходить в средства массовой информации. Известно, что если кто-то с чем-то не согласен, как Кудрин сделал в свое время, — он перешел в экспертное сообщество». Намек для Медведева, которого президент, конечно, прямо не упомянул, обидный вдвойне. Но полностью игнорировать мнение премьера и, главное, делового сообщества, резко выступившего против перспективы делания уголовных дел с налоговым составом самими силовиками, Путин все-таки не стал. 25 ноября, вызвав главу ФНС Михаила Мишустина, он заявил: «В законе можно зафиксировать обязанность правоохранительных органов, в том числе Следственного комитета, запрашивать соответствующие документы из налоговых органов, с тем чтобы в деле документы из налоговой службы всегда присутствовали. О деталях вы поговорите с коллегами, представьте мне согласованные предложения», — дал поручение президент. Эти «детали», когда они появятся, стоит почитать с лупой. Главное, однако, осталось без изменений: СКР налоговые дела возбуждать может. А вот какими должны быть обязательно запрашиваемые следователями у налоговиков «документы», неясно. И чем больше неясностей останется, тем хуже для предпринимателей. В принципе, следователи могут просто запросить налоговую отчетность разрабатываемой компании и тут же открыть дело на основании собственных оперативных материалов. Вернемся, однако, от столкновений в верхах к складывающимся на наших глазах тенденциям. Связь между законопроектом, внесенным Путиным, против которого, нарушив субординацию, выступил Медведев, и новым — о «мнимых» и «притворных» сделках — прямая. И тот и другой инициируются СКР, оба из одного и того же налогового пакета. Так что повод для тревоги налицо.

1 2 3 4 5 Просмотров: 423 | Добавил: Михаил2597 | Рейтинг: 5.0/1

Всего комментариев: 0